ИГОРЬ БОНДАРЕВ

научный сотрудник Института биологии южных морей

В местах, где ведутся интенсивные траления, где идёт интенсивное взмучивание и нарушение грунта, следом развивается такая печаль как кладофора. Ну многие её видели, допустим, в Омеге. Но не далее чем позавчера я обследовал Омегу, и её в Омеге раз в пять меньше, чем её находится сейчас в районе Фиолента. Это при том, что раньше она никогда практически там не наблюдалась.

В результате добычи песка образовались сотни воронок, которые становятся ловушками для обитателей дна, микроорганизмов и водорослей. Попав в яму, водоросли начинают разлагаться, выделяя сероводород и тем самым отравляя воду. В крупных ямах пласты разлагающейся органики достигают 10-ти метров в длину и 25-ти сантиметров в толщину. И это в начале сезона разможения кладофоры, которая, по словам экспертов, способна за сутки удваивать массу. 17-го мая добыча песка возле побережья мыса Фиолент была прекращена. Но севастопольские экологи снова бьют тревогу: теперь карьером для фирмы «Суэста» является не только Фиолент, но всё побережье от мыса Толстый до Евпатории.

НИКОЛАЙ ПОДОЛЯКО

член Совета общественных экологических организаций

Данная компания "Суэста" получила себе отвод точно такой, как на Фиоленте, но размер его - представьте - двадцать с половиной тысяч гектар водной глади. То есть, чтобы вы понимали: от мыса Толстого до почти что Евпатории - это территория, которая у них сейчас как бы в резерве для добычи песка. Территория, где ежегодно происходят большие обвалы оползневые на территории нашего доблестного города-героя Севастополя. Поэтому сейчас самая большая проблема, что, на наш взгляд, контролирующие органы, надзорные органы в лице прокуратуры должны были быть возбудить уголовное дело на данную компанию, но пока дело это не возбуждено